Хамство, это очень русское понятие. Нет, не потому что в других странах с ним не сталкиваешься. Ещё как сталкиваешься. Иной раз с таким удовольствием тебя знакомят с их национальными проявлениями, что диву даёшься! С таким смаком! Порой кажется, там десятилетиями ждали тебя, чтобы нахамить.
И всё же хамство в России, это нечто особенное. Сергей Довлатов много писал об этом уникальном явлении, пытаясь отделить его от сходных понятий: грубость, наглость, нахальство. Трудноуловимость этого явления его явно очень мучила и заставляла страдать от своей неопределённости.
Теперь, когда чуть-чуть спали страсти по трагедии в Казани, хочу несколько слов сказать и я.
1. Не слушайте граждан, кричащих, что надо всё запретить, всех всего лишить и всё ужесточить. Это, скорее всего хорошие искренние люди, но они не понимают, что надо делать и поддаются лишь эмоциям.
2. Не слушайте депутатов, кричащих что надо всё запретить, всех всё лишить и всё ужесточить. Они конъектурно зарабатывают дешёвый авторитет на детской крови. Их не надо было избирать и тем более не надо слушать сейчас.
3. Слушайте людей, понимающих проблему и понимающих что надо делать. Это специалисты. Только они могут сделать так, чтобы подобных трагедий стало меньше.
Что же надо делать? Надо возрождать оперативную работу в тех слоях населения, откуда происходит угроза. Это молодёжь, национальные меньшинства, спонсируемые нашими политическими оппонентами оппозиционные структуры.
Люди запутались, почему вместо мирового суда, за клевету, Навального судят в Бабушкинском районном суде?
Ещё больше удивляет, почему апелляция на приговор Симоновского районного суда рассматривается всё в том же Бабушкинском районном суде?
Это что, спецсуд для Навального?
Если вспомнить, что в том же Бабушкинском суде пачками рассматривали дела по незаконным акциям в поддержку Навального, то и впрямь задумаешься...
Однако ничего удивительного и незаконного в этих событиях нет. По крайней мере, с формальной точки зрения.
Бабушкинский суд, по каким-то критериям, был избран как наиболее удобное место для проведения указанных слушаний. Суд, вынося постановление о назначении судебного заседания, помимо прочего определяет и место его проведения. Так, что теоретически, он может назначить заседание и у себя и вас дома. Но назначил в Бабушкинском суде. На том ему и спасибо ))
Один мой знакомый, весьма субтильного телосложения и с добродушным лицом, поведал мне как-то, что работая водителем-экспедитором очень агрессивно реагировал на неправильное поведение других водителей: орал на них, выскакивал из кабины, махая руками грубо объяснял им их неправоту. Закончилось его такое поведение тогда, когда вышедшие из другого автомобиля сломали ему челюсть бейсбольной битой. Зато теперь, как признался мой знакомый, он вообще не нервничает, не кричит, не машет руками. «Нарушают, да и хрен с ними!» Не только я, наверное, обратил внимание, что люди, сев за руль, часто преображаются. Откуда-то появляется и грубость, и агрессивность, и даже храбрость, которой раньше не было. Можно было бы подумать, что ощущение силы и защищённости придаёт факт нахождения в машине. Но нет. Даже выйдя из кабины они продолжают вести себя как бессмертные. Эти же люди идя пешком в толпе, спускаясь в метро, никогда не ведут себя так. Им и в голову такое не приходит. Они пропустят вперёд. Если кого-то толкнут или их кто-то толкнёт — делают вид, что не заметили, а то и извинятся. Посмотришь на них — опускают глаза. Что это? Почему так? Что происходит с человеком, когда он садится за руль?
Многие из тех, кому довелось познать судебную систему воочию знают, что если в повестке указано, что надо явиться к 10:00, это не означает, что суд состоится в 10:00. Он может начаться в 10:00, в 11:00, в 15:30, 17:20, а может в этот день и не состояться. Мне доводилось участвовать в заседаниях, которые начинались и после 22.00. Правосудие не терпит суеты, конечно, но вряд ли в наших реалиях участники процесса будут проинформированы своевременно о задержке с началом суда или переносе заседания на другой день. Обычно приходиться томительно ожидать в душных коридорах, когда усталая секретарь назовёт фамилию участника. К тому моменту все уже готовы на всё: лишь бы какая-то определённость! Пусть суд, пусть отложение (что воля, что неволя).
Но бывают ситуации, что у кого-то из участников процесса нет возможности сидеть весь день в ожидании. Ведь, согласитесь, не все бюджетники, которым по повестки всё оплатят, и не у всех дома няни, которые присмотрят за детьми. И тогда назревает бунт. Нет, не бунт, а бунтишка. «Ну почему нельзя оповестить участников процесса о своих планах?» «Ну почему нельзя пораньше отпустить домой тех, кого слушать не станут?»
Судьи, люди озабоченные правосудием, вам объяснят, что не могут они заранее знать, кто придёт, кто не придёт. И это верно. Не могут. Но, вызывая пять комплектов сторон на одно время, они думают о ком-то кроме себя?!
Поздравляю всех юристов с профессиональным праздником!
И всем предлагаю ознакомиться с небольшим отрывком из трудов В.О. Ключевского по русской истории. Описанное относится к 1767 году, когда Екатерина II собрала представителей всех сословий для обсуждения своего Наказа и выработке новых уложений:
«Особенно горьки жалобы на состояние правосудия: это - едва ли не самое больное место наказов без различия сословий. Дворяне жалуются на множество подсудностей, ожесточены против взяток, добродушно предполагая, что приказного человека можно от чего-нибудь удержать голосом совести, веря и не доверяя приказной совести, предлагают всех служащих в присутственных местах обязать специальной присягой «ко взяткам не касаться», а нарушителей этой присяги подвергать натуральной смертной казни, как бы ни была мала взятка. Депутат Лермонтов предлагал даже упразднить Юстиц-коллегию, как питомник судебной волокиты и ябеды, а дела переносить из местных судов прямо в Сенат. Горожане просят об уменьшении судов и штрафовании судей… Однодворцы и хлебопашцы ходатайствуют о выборе судей «всем обществом всего уезда» и из их же среды, только бы не из дворян, которые поступают по своим обычаям, требуют подвод, съестных припасов и прочего и дерутся, когда мужик возражает».
Как современны и злободневны заботы 250-летней давности...
Человек, даривший другим радость и счастье. Футболист, одарённый от Бога, вопреки невзрачным физическим данным творивший невозможное. Лидер, приводивший свои команды к высочайшим победам. Человек, запутавшийся во многих пороках, но оставшийся неподражаемой личностью и кумиром миллионов.
Приезжаешь, бывало, в деревню к бабушке, идёшь к друзьям. которых не видел целый год, а со всех сторон так и сыпется: "Здрасте, здрасте" И ты им в ответ: "Здравствуйте, здравствуйте", - и сразу на душе лето., солнце, бабушка, друзья, три месяца счастья! Нас и в Москве учили здороваться, уступать место старшим. Учили в школе, учили дома. Я никогда не садился в транспорте, чтобы не вставать то и дело. Сидеть в присутствии стоящих старших, женщин и даже девочек я не мог. А чтобы не оказаться в неловкой ситуации, когда не заметил - предпочитал не садиться. Но как бы где и кого не учили, если ребёнок не видит пример, до него слова доходят трудно. Не усваиваются, как некоторые продукты питания. И вот наблюдаю, как мои ровесники и люди постарше, не только не здороваются со своим соседом и не придержат дверь, но даже не кивнут в ответ на приветствие к ним обращенное. Почему так? Нас же одинаково воспитывали! А как вы считаете, насколько всё это важно и где заканчивается тот ареал обитания, когда с соседями, знакомыми надо поздороваться, спросить: "Как дела? Как дети-внуки? Как здоровье?" Что это: лестничная клетка? Подъезд? Дом? И нужно ли это вообще? Может быть мы затем и рвёмся в миллионные города, чтобы никого не знать, ни с кем не здороваться, ни перед кем ни краснеть?
5 октября 1993 года, сразу после расстрела Российского парламента, в газете «Известия» было опубликовано открытое письмо деятелей культуры под названием «Писатели требуют от правительства решительных действий». В историю оно вошло как «Письмо 42-х».
В лучшей стилистике времён большого террора 30-х годов, видные деятели культуры навесили ярлыки «фашистов» всем, кто оказался в этой гражданской войне на стороне Верховного совета и потребовали от власти жестких репрессий, цензуры и ликвидации деятельности выборных органов государственной власти. Они потребовали внесудебного закрытия печатных органов оппозиционных президенту, приостановки деятельности выборных органов, не согласных с узурпацией власти президентом, признания нелегитимными «не только съезд народных депутатов, Верховный совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд)».
Заканчивалось письмо откровенным признанием: «История ещё раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс ещё раз, как это было уже не однажды!».
Победивший в бойне 3-4 октября президент Ельцин не заставил себя долго ждать и без всяких судов запретил деятельность оппозиционных ему изданий и политических партий. Для установления полного контроля и легитимации власти оставалось только принять новую Конституцию и провести выборы в Думу. Ярые «демократы» своего шанса не упустили, указав тем самым путь развития России на годы вперёд.
